Моя родословная, часть 2

Так думал и я до тех пор, пока не вышел на пенсию и не решился во искупление вольных и невольных, журналистских и всяких иных моих грехов написать историю родного своего села Давыдова, Вачского района, Нижегородской области — историю, которую никто кроме меня не напишет. Была изначальная мысль сделать доброе дело для всех своих земляков-односельчан, а особенно для тех, кто когда-нибудь будет жить в селе после нас. И просто в голову не приходило мне как-то специально выделять при этом собственный, востриловский род, а тем более свою персону.

Но вот окунулся я в море старинных документов и книг, добрался и до более чем двухсотлетней давности ревизских сказок и исповедных росписей — и как бы сама собой, безо всяких усилий с моей стороны, встала передо мной многоколенная череда крепостных моих дедов и прадедов… Впрочем, начинать надо всё-таки именно с истории села, в котором они с самого его возникновения проживали.

А возникло наше Давыдово по сравнению с другими окрестными селениями довольно поздно, — скорее всего только в середине XVIII века, уже после смерти Петра Первого. Произошло это так поздно потому, что суждено было ему возникнуть в самых глухих дебрях северо-восточной окраины тогда ещё непроходимых муромских лесов, вдалеке не только от больших городов и дорог, но и от пригодных для лесосплава речек. Кстати, до административной реформы Екатерины Второй, в соответствии с которой в 1779 году были образованы Горбатовский и другие нижегородские уезды, только что возникшее Давыдово (так же, как Вача, Берёзовка, Чеванино, Ганино и другие соседние с ним села и деревни) входило в состав Муромской округи Владимирской губернии.

До Оки от наших мест 16 вёрст, до старинного большого тракта (а позднее — железной дороги) Москва-Казань — 30. До остававшегося уездным вплоть до 1918 года, на протяжении полутора веков, города Горбатова — 75, до губернского Нижнего Новгорода — 112 вёрст. Недаром и называли тогда наше Давыдово Дальним — в отличие от Ближнего Давыдова, нынче почти сросшегося с городом Павловом-на-Оке. А также от села Давыдкова, до Октябрьской революции тоже входившего в бывший Горбатовский уезд, а потом оказавшегося в Сосновском районе.

Первые постоянные жители на месте будущего села Дальнего Давыдова появились после того, как одна из царствовавших после Петра Первого императриц подарила здешние леса сыну всем известного военного сподвижника Петра фельдмаршала Б. П. Шереметева (1652—1717 гг.) генерал-аншефу П. Б. Шереметеву. Сперва граф Шереметев поселил там 12 караульщиков леса, которые жили первое время в лесу в собственноручно вырытых ими землянках, будучи приписанными к приходу расположенной от них в восьми верстах Мещёрской церкви. Потом возвели первые рубленые дома, перевезли на новое место свои семьи.

Вскоре была построена в Давыдове и своя деревянная церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, но где-то на стыке восемнадцатого и девятнадцатого веков она сгорела от грозы. Чудом сохранились от неё только три старинных деревянных иконы (их потом перенесли в новую церковь, каменную). Да ещё большим чудом оказавшаяся в фондах Государственного архива Нижегородской области клировая ведомость за 1790 год, составленная первым давыдовским священником иереем Петром Алексеевым. Из сей бесценной клировой ведомости видно, что имелось в том 1790 году при оной Давыдовской Покровской церкви 39 приходских дворов, в которых проживали 154 души «мужеска пола». Наверно, примерно столько же было и женских душ.

И поныне существующая в селе легенда гласит, что примерно в те же времена, на рубеже XVIII-го и XIX-го столетий, старый граф П. Б. Шереметев (1713—1788 гг.) проиграл в карты половину поселённых им в селе Дальнем Давыдове крепостных крестьян другому могущественному в ту пору феодалу — генерал-фельдмаршалу (а впоследствии тоже графу, военному губернатору ряда губерний, командующему русскими войсками на Кавказе и главнокомандующему Москвы) И. В. Гудовичу (1741—1820 гг.). С тех пор вплоть до Советской власти существовали в Давыдове две независимые друг от друга крестьянских общины. А оба главных порядка села состояли из «графских» и «гудовских» дворов, почти поровну разделённых Гришиным (или, на другом порядке, Климовым) проулком. Ещё во времена моего военного и послевоенного детства мы, «графские», нередко сходились на Покров или на Троицу для беспощадных драк с «гудовскими».

В другой широко известной легенде рассказывается о том, как в 1773–1774 годах, во время крестьянского восстания под предводительством Е. И. Пугачева, в дремучем лесу возле озера Кутюрева, в пяти верстах от села Давыдова и Давыдовского лесничества, располагался один из пугачёвских отрядов, которым командовал некий Суюль (башкир что-ли?). Ещё ближе к селу жил со своими сообщниками его ближайший помощник Савой. Оба они были, по устным преданиям, высокие ростом, широкоплечие молодцы, оба носили за поясами широкие ножи, в руках пики, а на головах барашковые шапки. Жили Суюль и Савой со своими братьями-разбойниками в шатрах, раскинутых в лесу и покрытых лошадиными попонами; перед шатрами постоянно курились костры.

Жителям села Дальнего Давыдова, гласит далее легенда, никуда нельзя было в то время надолго отлучаться из своих домов, так как пугачевцы, сразу же узнававшие о каждой отлучке мужиков из села, во время их отсутствия уводили из села лошадей, резали коров, брали соты из ульев. Нередко обижали они также женщин и детей, а тех, кто осмеливался сопротивляться открытому грабежу, мучили или даже убивали.

В другой раз отряд пугачевцев, возглавляемых Суюлем и вооружённых вилами, чекушками, косами и просто дубинами, под Кулебаками, напротив деревни Шилокши, напал на состоявший из 12 троек и идущий из Оренбурга в Москву через Муром транспорт сибирского золота. Охранная стража была положена на месте, а золото и серебро разбойники не то закопали в горе возле деревни Шилокши, не то опустили на дно озера Кутюрева. Уже и в наше время находилось немало охотников это золото отыскать.

Видимо, этот случай и послужил причиной того, что уже в начале 1775 года, одновременно с поимкой и казнью Пугачева, пришёл черёд расправы с его оставшимися в давыдовских лесах споспешниками. По всей дороге, ведущей из Давыдова в Муром, на протяжении 35 вёрст, в лесу были расставлены постоянно обитавшие там пикеты вооружённых казаков. А вскоре отряд регулярных войск под командованием полковника Дрейвица, прибывший из Мурома, почти возле самого села Давыдова настиг и ватагу пугачевцев, возглавляемую Суюлем и Савоем. Произошла жестокая битва; по свидетельству предания, вся окрестность была обагрена кровью убитых, тела которых предоставлялись на съедение зверям. В конце концов, почти все пугачевцы были уничтожены, пикеты на дорогах сняты, и спокойствие снова воцарилось в дремучих дальнедавыдовских лесах. Но многие ещё долго и после этого не осмеливались далеко углубляться в лесные чащи. Стерегущие лошадей в ночном нередко рассказывали о случавшихся с ними приключениях: им слышались стрельба и разговоры на непонятных языках, треск и падение срубаемых деревьев. Разговорам и легендам о разбойниках не было конца.