Моя родословная, часть 14
С 3 января 1919 года мы уже видим Василия Григорьевича на посту Пустынского волостного военного комиссара, а с 10 мая до конца июня того же года — в должности заведующего земельным отделом Пустынского волостного Совета, Павловского уезда (в сферу деятельности которого входило и село Дальнее Давыдово). Видимо, все эти неполные полгода своего взлёта с давыдовских на волостные высоты Василий Григорьевич нередко и проживал в Пустыни: заседания волисполкома частенько заканчивались за полночь — и не мог же он каждый день по болотистой лесной дороге шагать больше десятка вёрст из Давыдова в Пустынь и обратно!
В должности пустынского волостного военного комиссара он занимался мобилизацией призывников и лошадей в ряды Красной Армии, поимкой дезертиров, участвовал в подавлении конрреволюционных выступлений в деревнях Валтово и Рогово. На посту заведующего волостным земельным отделом — распределял семена овса и гвозди по семьям красноармейцев, вскрыл ряд злостных злоупотреблений служебным положением со стороны тогдашних работников Натальинского сельского Совета при продаже ими земельных участков — за что эти совработники по его настоянию были отданы под суд. Как видно, это вызвало недовольство среди некоторых новоиспечённых представителей Советской власти не только в Натальине, но и в самой Пустыни, где непримиримый к махинациям как «своих», так и «чужих»
Так что очень кстати для многих оказалось поступившее в марте 1919 года в Пустынский волисполком заявление только что избранного тогда председателя Давыдовского сельсовета о том, что во время выборов нового состава этого сельсовета ряд граждан села Давыдова пытались помешать нормальному ходу голосования, позволяли себе делать публичные антисоветские высказывания. А особенно, дескать, отличалась на собрании такими провокационными выходками малосознательная гражданка села Давыдова Пелагея Алексеевна Вострилова, которую, по мнению автора этой докладной, следовало бы немедленно вызвать для принятия мер в волисполком, а то и, арестовав, препроводить в соответствующий отдел управления Павловского уездного Совдепа.
По сохранившемуся немногословному и безграмотно написанному протоколу № 9 заседания Пустынского волисполкома, обсуждавшего это заявление 19 марта 1919 года, трудно судить о конкретных деталях этого дела, а самих его участников теперь уж об этом не спросишь. Я могу только пояснить читателю, что, скорее всего, недовольство граждан села Давыдова при избрании нового состава сельсовета вызвала попытка Кряжовых, да и других деревенских богатеев «протащить» туда своего ставленника (об этом гораздо позднее говорил мне
А родная моя бабка Пелагея, о которой шла речь в заявлении вновь избранного председателя Давыдовского сельсовета (его фамилии в протоколе заседания нет), действительно могла покричать на собрании громче других. Как по причине вполне естественной после убийства братьев Савельевых — неприязни к Кряжовым, так и в силу бесшабашного своего, не
Но Василий Григорьевич не отдал малограмотную, многодетную жену своего (тогда ещё находившегося во Франции) старшего брата на растерзание своим недругам — он принял весь удар на себя. Да скорее всего, и предназначался этот удар именно для него, а не для
Мне неизвестно, какой «ход» получило (и получило ли) в дальнейшем это дело: в немногих сохранившихся бумагах Пустынского волкома РКП(б) об этом больше нет ни слова. Знаю только, что ещё в двадцатые годы, вплоть до ликвидации в 1929 году волостного деления и организации Вачского района (в который вошло тогда Давыдово), снова перебравшись из Пустыни в село, избирался Василий Григорьевич заместителем председателя Давыдовского сельского Совета, бывал на собраниях Давыдовской партячейки представителем Пустынского, а потом и Салавирского волкомов РКП(б). Но ни на волостные, ни на